«2020 год придал стимул для трансформации бизнеса, а в 2021-ом тренды сохранятся»

Старший вице-президент Сбербанка Владимир Ситнов в интервью «Газете.Ru» рассказал о том, какое влияние оказала пандемия коронавируса на различные отрасли экономики и что ждет бизнес в следующем году.

Rambler-почта
Mail.ru
Yandex
Gmail
Отправить письмо

Скопировать ссылку

— Владимир Вячеславович, вы курируете работу банка с корпоративными клиентами. Какие главные тенденции в бизнесе вы могли бы выделить в этом году? У кого появились проблемы, есть ли те, кто нарастил обороты?

— Российская экономика, да и в целом мировая, разделилась на три части. Есть сильно пострадавшие отрасли, есть отрасли, легко переносящие ограничения и безусловно, есть бенефициары. Главный пострадавший, конечно, — туризм. По отрасли сильно ударил запрет на международные перелеты, который сохраняется и по сей день. И если, начиная с 2015 года привлекательность России росла для иностранных туристов, сейчас этот поток, ожидаемо, исчез. Как результат, гостиницы, авиакомпании, аэропорты — в минусе. Касается это не только России, конечно, а всего мира.

Непросто обстоят дела в сфере развлечений. Концертные залы, кинотеатры, стадионы продолжают находится в непростой ситуации из-за ограничений на массовые мероприятия.

Пандемия также оказала негативное влияние на сегмент коммерческой недвижимости. Закрытие торговых центров на длительные сроки привело к снижению базовых арендных ставок на 15% и частичному переходу на оплату в процентах от оборота. Стало больше свободных площадей. Из-за удаленного режима работы многие компании переоценивают потребность в необходимом им объёме офисных площадей. Отсюда их чистое высвобождение, которое за год составило около 5%.

Что касается торговли, то тут наблюдаются разнонаправленные тренды. Есть те, кто без потерь перенес этот год. Например, продажи бытовой техники и электроники показали рост на 20-30% год к году. Продовольственная розница тоже не пострадала. Но ретейлеры быстро осознали, что наличие онлайна — настоящий критерий выживаемости бизнеса. Сейчас все ключевые игроки запустили сервис доставки продуктов.

С выигравшими в сложившейся ситуации тоже понятно. Во-первых, это интернет-торговля, которая подтянула за собой рост спроса на складские помещения. Во-вторых, строительство и продажа жилья. Снижение ключевой ставки ЦБ для поддержки экономики и субсидирование ипотеки стимулировали спрос на квартиры. Неплохо чувствуют себя поставщики компьютерной техники и ПО, ведь многим компаниям пришлось обустраивать удаленные рабочие места сотрудников. Но это чаще зарубежные производители. Также из-за массового перехода работы и развлечений в онлайн-режим хорошо заработала телекоммуникационная отрасль.

— Со сферой услуг и торговлей понятно. А как обстоят дела на производстве?

— Отрасль энергетики, несмотря на то, что снизилось потребление электроэнергии и несколько вырос объем неплатежей со стороны населения, подтвердила свою устойчивость. Мы не фиксируем ухудшение качество кредитного портфеля энергокомпаний.

Металлурги в РФ проходят 2020 год увереннее, чем в целом остальной мир. Их поддерживают высокие цены на драгметаллы, которые, скорее всего, сохранятся из-за низких процентных ставок и высоких инфляционных ожиданий.

На нефтегазовую отрасль в 2020 году повлияла не только пандемия, но и начавшееся до нее падение цен на нефть и нефтепродукты. Нефтегазовые компании начали снижать расходы, в том числе на инвестпрограммы. По оценкам Минэнерго, снижение может достичь 20%.

Локдаун скорее здесь выступил как катализатор для давно назревающих изменений. Наши клиенты, например, стали больше интересоваться новыми «зелеными» продуктами для устойчивого развития и продуктами экосистемы Сбера. В целом 2020 год дал огромный толчок для трансформации как самого бизнеса, так и подходов к нему. И это касается не только нефтегаза.

Агропромышленный комплекс мы относим к наименее пострадавшим от коронавируса отраслям экономики. А подотрасли, ориентированные на экспорт, можно сказать, выиграли от снижения курса рубля. Кроме того, ажиотажный спрос на продукты в начале пандемии привел к недолгому, но заметному росту цен на эти товары.

— Как вы перестраивали подходы к работе с корпоративными клиентами в изменившихся условиях? Насколько быстро это удалось сделать? И был ли банк готов к таким глобальным изменениям?

— В первую очередь, мы приняли активное участие в разработке всех мер господдержки бизнеса. Господдержкой преимущественно пользовался малый и средний бизнес как наиболее пострадавший от пандемии. Своим клиентам, в том числе крупным компаниям, мы предложили собственную программу реструктуризации кредитов, в рамках которой клиенты получали отсрочку платежей на полгода. Кроме того, чтобы поддержать бизнес, мы отменили плату за некоторые услуги.

Помимо финансирования по льготным госпрограммам, у наших клиентов были очень востребованы быстрые онлайн-кредиты Сбербанка с предодобренными лимитами, которые мы благодаря искусственному интеллекту одобряем за 7, а в ряде случаев и за 3 минуты. Такие «трехминутные» кредиты мы, например, выдаем аграриям на проведение сезонных полевых работ, и примерно каждый пятый клиент малого бизнеса получает финансирование на базе этой технологии.

Основное изменение, которое мы отмечаем сейчас, заключается в том, что в прошлых кризисах клиентам помогал только банк, а сейчас в этот процесс вовлекается уже вся наша экосистема. Например, для ускорения и упрощения процессов обсуждения бизнес-планов клиентов мы привлекаем нашу дочернюю компанию Strategy Partners. Компании могут отдать на аутсорсинг большинство бэк-офисных процессов, используя СберРешения.

Наша роль по-настоящему эволюционирует: из кредитора мы превращаемся в настоящего бизнес-партнера с глубокой отраслевой экспертизой, который помогает снижать стоимость ведения бизнеса и управлять рисками.

Поскольку эти ценности являются стратегией Сбера, то мы были готовы к тому, чтобы еще активнее помогать нашим клиентам переживать кризис, вызванный падением спроса. К тому же мы уже давно строили цифровую модель работы, и нам оставалось только протестировать ее в новых условиях и масштабировать под возросший спрос. Внутри мы также смогли быстро перевести общение в дистанционный формат, обеспечить работу без преград даже в, кажущейся некоторым неинертной, банковской сфере.

Отдельно хотел бы отметить изменения, касающиеся ESG-повестки, которая стала особенно актуальной в 2020 году. Мы скорректировали подходы к финансированию по отдельным отраслям в части ESG-компоненты у клиентов. Формируем новые «зеленые» рынки и продукты. Так, по АПК мы начали рассматривать и анализировать проекты с экологической составляющей, например, в части безотходного производства, вторичного использования упаковки и т. д. Мы также ввели для клиентов банка анкетирование для определения их ESG-профиля, который планируем учитывать в своей кредитной стратегии.

— По вашей оценке помогли ли бизнесу меры поддержки со стороны государства и банковского сектора? Или есть отрасли, которые сильно просели, даже несмотря на помощь?

— Общий объем мер поддержки в 2020 году составил 4,6 трлн рублей или 4,5% ВВП. Это меньше, чем в развитых странах, но надо учитывать, что рубль не является резервной валютой. Если бы начали дополнительно печать деньги, получили бы всплеск инфляции. Российским властям удалось сохранить макроэкономическую стабильность, а это позволило ЦБ снизить ключевую ставку на 200 б. п., что тоже поддержало экономику. Во втором квартале 2020 года ВВП снизился на 8% год к году. По нашим оценкам без бюджетных и монетарных мер спад превысил бы 9%.

— Сохранятся ли тренды-2020, в наступающем 2021 году?

— Текущая ситуация диктует нам, что в 2021 году большинство трендов не только сохранится, но и закрепится.

Например, деглобализация. Производства возвращаются в страны, где находятся компании, цепочки поставок сокращаются. В энергетике, металлургии, транспорте все актуальнее будет «зеленая» повестка. Еще один тренд — урбанизация и повышение уровня жизни в развивающихся и отстающих экономиках. А урбанизация невозможна без инвестиций в инфраструктуру, что означает востребованность, например, металлургической промышленности в среднесрочной перспективе.

Работа из дома и удаленные встречи приведут к некоторому снижения спроса на офисы и гостиницы для бизнес-туристов и в то же время повысят спрос на жилую недвижимость, потому что людям важно, чтобы обстановка дома была комфортна для работы. Что касается офисной недвижимости, то гибкие офисные пространства, предлагающие более «мягкие» условия договоров аренды, продолжат набирать популярность.

Продолжится бум интернет-торговли. Благодаря ему будет развиваться логистическая отрасль, в частности рынок экспресс-доставки.

А это в свою очередь повлечет развитие новых направлений в складской недвижимости — фулфилмент-центры, склады последней мили/городская логистика и т.д. В торговле фокус на онлайн существует уже давно. В этом году к нему добавились фокус на безопасность и ответственное потребление. Этот тренд уже приняли на вооружение большинство брендов, подстраивают под него свои бизнес-процессы и позиционирование, формируют собственную ESG-повестку. Становится популярна одежда из переработанных материалов, компании отказываются от пластиковых пакетов и внедряют другие экологические инициативы.

— Этот год показал важность цифровой трансформации бизнеса. Те, кто уже был в той или иной степени «в цифре», смогли пережить трудности с меньшими потерями. Наблюдаете ли вы повышенный спрос компаний на цифровую перестройку? И что вы можете им предложить?

— Цифровая трансформация в большинстве отраслей началась давно. Но в этом году, безусловно, интерес бизнеса к этому направлению вырос в разы.

Глобальные тренды в цифровизации — это платформенные решения и технологии искусственного интеллекта. Например, в нефтегазе на базе этих технологий строят цифровые двойники месторождений и прогнозируют математические модели сложного бурения, которые в том числе помогают увеличивать маржинальность добычи.

Причем мы внедряем у своих клиентов не отдельные элементы роботизации или «интернета вещей», а комплексный подход на всех уровнях. Например, в металлургии, начинаем с прототипирования цифрового карьера для повышения операционной эффективности и заканчиваем оптимизацией сбыта и финансового контроля за счет управления цепочками поставок на основе моделей машинного обучения и роботизации обработки документов, электронных накладных и развития площадок e-commerce.

У Сбера есть собственные решение для корпоративных клиентов в сфере чат-ботов и корпоративного мессенджинга

В него входят продукты распознавания и генерации речи от компании ЦРТ. Их можно применять как в системах производственной безопасности, так и в контакт-центрах и системах взаимодействия с клиентами на электронных площадках.

Другая компания нашей экосистемы, VisionLabs, предоставляет сервис по распознаванию лица, в том числе в маске. А технологии оплаты по лицу успешно пилотируются у крупнейших игроков ретейла и скоро будут активно распространяться по всей стране.

Огромный интерес к цифровым продуктам проявляют аграрии. Более того, по нашим оценкам АПК входит в ТОП-3 отраслей экономики, которые будут активно проходить цифровую трансформацию в 2023-2025 годах. И для этой отрасли в экосистеме Сбера есть решения, например, такие, как инновационный продукт компании Cognitive Pilot — беспилотная установка на базе искусственного интеллекта.

У нас довольно большой набор инструментов для цифровых продаж, которые обеспечивают более качественный анализ потребительской базы на основе «больших данных», таргетирование рекламных сообщений в интернете и проведение всего комплекса расчетов в электронном виде. Наша экосистема стремится стать единой точкой, где компания может получить все, что ей необходимо для того, чтобы сфокусироваться только на своей ключевой компетенции, и не тратить избыточный объемов ресурсов на поддерживающие процессы.

Rambler-почта
Mail.ru
Yandex
Gmail
Отправить письмо

Скопировать ссылку