«В офис не вернусь». Как успешная программистка пересела за руль 40-тонной фуры

Хотя с начала нынешнего года профессия водителя большегрузов перестала быть сугубо мужской, но для 36-летней жительницы подмосковного Лыткарина это любимое занятие уже последние восемь лет.

Кто-то грезит о крутых шмотках, роскошных хоромах или принце на белом коне, а Евгения Маркова всегда хотела сидеть за рулем машины. И чем она будет больше, тем лучше.

Сколько в России мужчин-дальнобойщиков, никто не считал. И уж точно никто не пересчитывал женщин-дальнобойщиц. Представительницы прекрасного пола, управляющие большегрузами, пытались сами прикинуть, сколько их колесит по стране, но точной цифры тоже назвать не смогли — не все афишируют свое занятие. Тех, кто в открытом доступе, не меньше двух сотен, так что говорить о том, что Евгения — единственная в своем роде, неправильно. Но можно смело утверждать: она точно одна из первых в России дальнобойщиц, кто разрушил сложившийся стереотип о возможностях слабого пола.

Нельзя, но очень хочется

У Евгении два высших образования — в области защиты информации и менеджерское. Оба она получила в МИИГАиК. После университета все, чем занималась девушка, так или иначе было связано с программированием. Одно из последних мест работы — «Лаборатория Касперского». Для кого-то, может, и предел мечтаний, но не для Евгении. Она-то всегда любила дорогу, простор и движение, а айтишник передвигается только по просторам интернета, не выходя из офиса.

— Мне с раннего детства хотелось водить, — говорит Евгения. — Как только первый раз проехала в машине, сразу поняла — это мое пространство. 

— В 9-м классе хотела пойти на обучение вождению — не взяли, «потому что девочка», но позже все равно получила права: категории В (легковые) после автошколы, С (грузовики) — после ДОСААФ, Е — в колледже. Из девчонок в колледже я одна была: в то время учиться водить грузовики с прицепом можно было, а устроиться на работу с такими правами — нет. Меня это не остановило. В общем, получила я заветные права и ушла из IT-компании, хотя зарплата была более чем достойная.

Евгения с мужем купили грузовик-пятитонник и два года занимались погрузками-разгрузками, благо садиться за руль частного грузовика закон не запрещал.

— Только я никогда не хотела работать на себя и попыталась устроиться в транспортную компанию. Опыт-то у меня уже был. Но никто не хотел брать все по той же причине — «потому что не мужик». Я понимаю, когда запретный список составляли в 1974 году и по нему женщинам запрещено было работать водителями большегрузных автомобилей: это хоть как-то было обоснованно — ни условий для работы нормальных, сами машины были тяжелые в управлении. Но вот почему дальнобойщики попали в обновленный список 2000 года, мне непонятно. Это ж чья-то дурь и блажь. Машины уже все почти на автомате, управлять фурами теперь задача не из самых сложных!

Евгения и другие девушки из разных уголков страны, которые тоже хотели работать на грузовиках, адресовали свое обращение уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой, и она сказала примерно следующее: 

«XXI век на дворе, надо менять законодательство, женщина должна работать там, где захочет».

Так начался пересмотр списка, и с января этого года его сильно сократили. Хотя он по-прежнему запрещает работать женщинам водолазами, пожарными, шахтерами, заниматься чисткой и ремонтом паровых, водогрейных котлов, труб и печей, но профессия водителя большегрузного транспорта для слабой половины уже вне запрета. Впрочем, даже когда этой профессии не было в списке разрешенных для женщин, можно было найти руководителя «без дурацких предубеждений, сексизма и страха перед огромными штрафами» (трудовая инспекция в то время могла выставить за нанятую водителем фуры женщину 200 тысяч рублей штрафа).

— Я нашла такого смелого гендиректора, который рискнул взять на работу кроме меня еще трех девчонок, — вспоминает Евгения. — С одной из них — Юлей — мы до сих пор работаем посменно в одном экипаже, правда, уже в другой компании.

Прочь, гендерные предрассудки!

Сегодня Евгения водит 40-тонный «мерседес». Она называет его Сервелатом после того, как однажды услышала ставшую почти крылатой фразу из фильма «Властелин колец» в переводе Гоблина: «Мерин мой шестисотый, кличка — Сервелат».

— Женя, а как мужчины реагируют, когда видят за рулем фуры женщину?

— Эти все гендерные разделения давно из области предрассудков! Нормально все реагируют. Ну, может, старый дед какой-нибудь что-то буркнет, но это не считается.

— Не страшно одной в дороге?

— Нисколько. На дороге сейчас спокойно, все цивилизованно. Порядок на трассах навели, и если голова на плечах есть, останавливайся на охраняемой стоянке, которых сейчас предостаточно, и никаких проблем. С безопасностью лично у меня вопрос решен: я много лет занималась рукопашно-ножевым боем, так что еще непонятно, кому кого опасаться на дороге, — смеется Женя. — К счастью, за время работы дальнобойщицей ни разу не пришлось применить имеющиеся навыки на практике.

— Правда, что сегодняшнему трак-драйверу на российских дорогах комфортно и удобно?

— Дороги стали значительно лучше, а спецстоянки в России оборудованы лучше многих европейских. Это я вам скажу как человек, некоторое время работавший трак-драйвером за границей. На наших стоянках есть и душевые, и сауны. И то и другое — не какие-то убитые места общего пользования, а отдельные кабинки с зеркалами, розетками и вешалками. Еда в придорожных кафе тоже отменная, так что голодным не останешься.

— А если поломка в дороге?

— Современные машины — сплошная электроника, процесс управления полностью автоматизирован. Зачем мне лезть внутрь машины, если можно позвонить механику, понимающему в компьютерном обеспечении транспорта? Он или сам приедет, или скажет, где ближайший сервис. 

Колесо поменять я могу, но если мужчина предложит помощь, почему бы не позволить ему помочь? Я все же женщина. А вообще разве не нормально, когда воспитанный водитель помогает другому водителю, какого бы пола он ни был?

— Вы считали, в скольких городах и странах побывали?

— Города точно не считала, а стран… Около двадцати.

— Помните самую дальнюю поездку?

— Питер — Чита. 7000 километров проехала дней за десять. Когда в Европе работала, меня бесили короткие маршруты — километров по 300 всего. Я люблю дальние поездки и саму дорогу. Она заполняет собой все и дарит магический кайф.

— Долгое сидение за рулем не напрягает?

— Думаете, я в офисе IT-компании много двигалась? Современный мир — это вообще по большей части сидячая работа.

— Чем занимаетесь 20 дней на отдыхе после 40-дневной вахты?

— Общаюсь с друзьями, с мужем ездим на «ниве» по болотам. Этой зимой радует снег — я обожаю лыжи. Иногда играю на гитаре, чем, кажется, очень достаю соседей.

— Если снова предложат офисную работу и зарплату больше нынешней в три раза, вернетесь в айтишники?

— Да хоть в десять раз больше — никогда! Дело не в деньгах. Работая на фуре, я зарабатываю меньше, чем в офисе, но зато сейчас я счастлива, потому что занимаюсь любимым делом. Тем, о котором всегда мечтала. 

— Другой жизни пока себе не представляю. Но если процесс управления грузовиками будет идти в сторону полной автоматизации, я бы могла помочь прогрессу и применить и свой опыт водителя-дальнобойщика, и свои знания айтишника. Не думаю, что это произойдет при моей жизни, так что пока позволит здоровье, буду гонять огромную махину с прицепом и балдеть от того, какая классная у меня работа.

Фото из личного архива